Когда-то я считал, что меланхолия – это состояние легкой и светлой печали. Оказывается, это депрессия, от которой недалеко до психического расстройства. Фильм Ларса фон Триера отлично иллюстрирует силу давления меланхолии: у него меланхолия – это планета, которая на мгновение отошла от Земли, но затем стремительно возвращается. А потом – смачный удар и темный экран. В общем, наверное верно, что рассуждение о данном фильме является рассуждением о психическом расстройстве. Но, с другой стороны, этот фильм является своего рода искусством: фон Триер ясно воплотил свои чувства и ощущения в игре актеров, режиссуре и съемках. Поэтому мы не потеряем время впустую если порассуждаем о символах и образах этого фильма.
Первые долгие 8 минут фильма пытаются ввести зрителя в транс: падающие птицы, замедленные цифровые сцены. А затем начинается свадьба, которая с самого начала начинается “наперекосяк”. Ужас 80 процентов всех женщин на земле. Итак, внимание зрительниц захвачено! Едем дальше по узкой дорожке на лимузине (есть там такая сцена). Замечательный любящий жених, который ничего не может изменить. Церемониальные свадебные сцены современного декаданса. При просмотре этих сцен ловил себя на мысли, что обряд или традиция бракосочетания стала для современного общества обузой, ее определенно надо заменить чем-то другим. Образ невесты фон Триер эксплуатирует на все сто процентов. Более противоречивого образа трудно себе представить. Абсолютный верх издевательства над чувствами зрителей – сцена сношающейся с незнакомцем в поле невесты, которая оставила своего жениха где-то в брачных покоях. Не пойму как Кирстен Данст согласилась на такую роль. Не пойму как можно предлагать свое тело для столь разрушительного искусства. Однако, как оказывается, Джастин, наша невеста – пророчица. Она все знает. Например, сколько бобов насыпали гости в бутылку. Ну да, вот он – авторитетный судья человеческого бытия! Именно в ее уста фон Триер вкладывает слова о том, что все на Земле – зло, что мы одни во Вселенной и что Земля обязательно погибнет. Эту пророчицу окружают явно психоаналитические образы “цепляющейся за ноги пряжи”, мясного рулета со вкусом пепла и так далее. Одновременно она признается “больной на голову”. Итак, образ истины – образ больной женщины. Как вам такая истина фон Триера? Иронично звучат слова Джастин, обращенные к уходящему от нее навсегда в ту злополучную ночь жениху: “а на что ты рассчитывал?”. Действительно, рассчитывать особо не на что. Смысл жизни – это приближение Меланхолии и страх, связанный с будущим. Спасибо за то, что осталась хотя бы любовь к маленьким детям и лошадям.
Режиссерская задумка разрушила и идею семьи. Родителям Джастин и ее сестры откровенно на них наплевать. Во второй части фильма отец маленького мальчика Лео, владелец роскошного замка Джон эгоистично заканчивает жизнь самоубийством на конюшне: так было страшно от осознания того, что скоро планете придет конец. Его жена Клэр, которой посвящена вторая часть фильма, ничего не знает, ничего особенного из себя не представляет и живет своим долгом. Хорошо, что у нее есть такая удивительная сестра-наставник, а то бы она бы ни за что не “познала истину”. Почти все главные герои фильма болеют Меланхолией, однако некоторые болеют более “достойно” чем другие. Я имею в виду тех, кто позволяет себе иметь случайный секс в брачную ночь. Именно такие люди, согласно фильму, могут “достойно” встретить смерть от космических катастроф. Таков главный вывод этого фильма, если считать его чем-то большим чем кинематографическое искусство. Вопрос только в том, стоит ли считать этот фильм чем-то большим, чем образец кинематографического искусства.