Свои среди чужих, чужие среди своих – этими словами можно описать положение евреев, уверовавших во Христа и продолжающих “ради соплеменников” исполнять установления иудаизма. Своим предназначением они считают проповедь своим соотечественникам, наведение “моста” между христианством и иудаизмом. Занятие это весьма трудное, особенно вследствие положения “мессианских евреев”: не пристав ни к одному берегу, они плавают по волнам между материками двух религий, считая их обоих своей единой родиной. Они хотят убедить евреев, что Иисус Христос – Мессия согласно Закону и Пророкам. Христианам они говорят, что Закон Моисея – непреходящее Слово Бога, которое необходимо исполнять. Однако евреи не согласны с тем, что Иешуа был Мессией, а христиане – с идеей что к спасению по вере в Иисуса надо добавлять исполнение древнего закона. Верующим в Иисуса евреям тяжело слышать от соотечественников, что “вы не настоящие евреи”, а от христиан: “вы не настоящие христиане”. Однако многие “мессианские” евреи считают что получают двойную благодать: от исполнения Закона и от веры в Иешуа: стало быть, не все здесь так уж и плохо.
Ошибкой будет предполагать, что Новый Завет однозначно высказывается об иудействующих христианах. Наряду с посланием к Галатам, где Павел критикует поиск оправдания по Закону, есть и место наподобие послания к Римлянам, где тот же Павел подтверждает что Израиль остается избранным народом и все обетования Ветхого Завета – непреходящи. Подобное “единство противоположностей” до сих пор является составной частью христианского сознания. Подавляющее число христиан, вместе с мессианскими евреями, убеждены что Ветхий и Новый Завет учат одному и тому же и что иудеи лишь не могут взять это в толк. Считается, что стоит евреям “расширить горизонт сознания”, как они тут же увидят пророчества об Иисусе Христе в пророческих книгах, истинную сущность мессианства в лице Иисуса Христа, истинное значение Ветхозаветных образов. В ответ евреи требуют такого же “расширения сознания” от христиан: рассмотреть все пророчества о Мессии в контексте многовековой иудейской школы толкования, а не только под воздействием новозаветных авторов и греческих отцов церкви, признать Законо-центричную модель, при которой Тора всегда занимает певое место в жизни и вероисповедании.
Проблемой номер один в этом противостоянии является… сам Иисус Христос. Дело в том, что Он не был человеком Торы и учил не исполнению заповедей, а духовному Царству Божьему. Иудеи того времени безошибочно отнесли Его учение к далекому от Торы, а следовательно и от иудаизма. Многие убеждены, что слова Иисуса “Я пришел не нарушить, но исполнить”, сказанные Им о Торе, неопровержимо свидетельствуют о заявлении на объединении Старого и Нового учений. Однако дальнейшее жизнеописание Иисуса расставляет все на свои места. Он не приносит жертвы в храме, Он не боится ритуального осквернения, Он не боится нарушить Субботние правила, Он не требует от учеников повиновения и уважения к Торе, Он не ставит Тору на первое место, Он держится особняком от сложившихся традиций и так далее. Неудивительно, что евреи отнесли Его к “чужим”. Если Иисус и исполнил Тору, то только в пророческом, духовном понимании, при котором буква Закона уже не занимает центрального положения. Для евреев это неприемлемо. Для них главным предназначением религии является исполнение Закона, а не абстрактная вера или тем более какой-то “Новый” завет. Судьба иудаизма после Иисуса Христа прекрасно иллюстрирует это.
Иудаизм родил Талмуд – толкование к Торе, образец невообразимо унылого религиозного формализма, который стал учебником евреев на многие века. В это же время христианство, свободное от поклонения Торе, впитывает в себя элементы греческой, римской и других передовых культур и завоевывает Римскую империю. В то время, как иудаизм переселяется в гетто, изолирует себя от всего, в чем нет Торы, христианство изменяет общество вокруг себя. Когда христианство становится государственной религией, превращается из гонимого в гонителя, иудаизм окончательно определяется в своем непринятии христианства и Иешуа, породившего его. Вся национальность евреев заключалась в Торе, и еврейские погромы только усиливали отчуждение евреев от уверовавших язычников, которые утверждали что знают Тору лучше чем иудеи.Со временем исполнять Закон становилось все труднее и труднее: храма не стало, евреи жили в “рассеянии”: в разных странах, цивилизация преображалась. Все это вынудило преображаться и еврейское религиозное мышление. Когда отдельно взятый закон нельзя было исполнить, стали искать аллегорический смысл. Когда все аллегории были исчерпаны – стали искать мистический смысл. Затем считать буквы и слова. В этой борьбе за Тору еврейский ум, как метко заметил один исследователь, “обострился до лживости”. Дошло до того, что по словам “знатоков” иудаизма, сейчас Бог засчитывает уже не само исполнение заповеди (которую невозможно исполнить), а лишь одно желание или стремление ее исполнить.
Вот таким и предстает иудаизм в течение последних веков: самоизолировавшийся от окружающего мира, обиженный на христианство, уверенный что когда-то будет торжествовать в победе над язычниками, убежденный в своей избранности и праведности, готовый быть верным Торе до смерти. Ну и конечно, ждущий своего Мессию. Как могут так называемые “мессианские евреи” разрешить эти многовековые противоречия? Не проще ли было либо перейти в иудаизм и бороться с невежественным поклонением “букве закона” и при этом верить в Иисуса без афиширования? Или, напротив, перейти в христианство и проповедовать евреям не пользуясь терминами иудаизма, “по-светски”, так сказать? Уж если сам Иешуа не смог в свое время объяснить “несмысленным” евреям на их языке каким образом Бог оправдывает грешников, если не смогли это сделать Апостолы после, то и современным “мессианским евреям” сделать это будет нелегко, так скажем. Иудаизм похож на старика, доживающего свой век на этой земле. Старый, невероятно упрямый, он останется при своем мнении до самого конца. Или же, подобно средневековому европейскому христианству, трансформируется и примет новый вид под давлением изменений в обществе. Всякая религия меняется, ничто на земле не может остаться неизменным. Я верю в то, что однажды иудаизм помирится с христианством. Однако это произойдет не так скоро и сами эти религии к тому времени будут уже другими. Как когда-то давно Иисус смог реформировать сознание многих иудеев и язычников, в будущем подобная реформация, вызванная революцией сознания, так же совершит то, чего безуспешно желают иудействующие христиане или христианствующие иудеи. Однако, как и в прошлый раз, причиной этому будет нечто действительно новое, а не “хорошо забытое старое”.