Как бы вы отличили духовного, праведного человека от бездуховного и неправедного? Есть одно стопроцентно верное мерило для такого определения. Даже удивительно, как такое надежное определение может существовать в неподдающейся определениям духовной жизни человека. Итак, перед вами неправедный и бездуховный человек, если он часто впадает в состояние безудержного, жестокого и ядовитого гнева. Перед вами – праведный человек, если он в состоянии быстро подавлять вспышки гнева, не давать излиться желчному потоку оскорбительных слов. И наконец, перед вами абсолютно святой человек, если он, будучи в здравом уме, абсолютно неподвластен вспышкам этого животного по происхождению инстинкта. Последних я в жизни, увы, не встречал.
Тот факт, что гнев по сути – природный инстинкт, заставляет некоторых принимать гнев как абсолютно естественное для человека явление. Многие люди умеют гневаться с “чувством, толком, расстановкой”, выбирая убийственные слова, не чураясь подлых поступков. “А чо? Это жизнь, детка!”. Не знаю как вы, я стараюсь держаться от таких “натуралов” на расстоянии. Неизвестно, что они там в следующий раз посчитают естественным и нормальным для человеческой натуры. Слава Богу, большинство людей осознает вред и разрушительную силу гнева и последствий его открытого проявления. Выраженный в словах и делах гнев подобен взрыву бомбы на многолюдном вокзале с обилием убитых и раненых.
Осуждение гнева, признание его неприемлемым, опасным и даже греховным делом берет начало из разных священных религиозных книг. Именно религия имеет возможность и реальное полномочие осудить гнев и бороться с ним. Здравый смысл и наука могут лишь констатировать факт наличия гнева, не более. Уже в книге Притч гнев связывался с откровенной глупостью: “у глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление”, “тяжел камень, весок и песок, но гнев глупца тяжелее их обоих”, “не дружи с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым”. И уже в Новом Завете гнев, хотя и допускается, уже относится к “делам плоти”, то есть к делам отравленной грехом и пороком человеческой сущности: “Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри…”. Определенно, следующий шаг – признание абсолютной недопустимости не только проявлений гнева, но и его присутствия как такового. Единственное, что это произойдет, наверное, только через пару тысяч лет: духовная эволюция человечества – чрезвычайно медленный процесс. Когда-нибудь человеческое общество освободится от эмоциональной “нечистоты” в своем неприятии безнравственных и уродливых человеческих поступков. Ну а сейчас, как это не странно, главным адвокатом гнева является богословский консерватизм и теологическое определение “праведного гнева”.
Главным аргументом, разрешающим миллионам христиан гневаться, является аргумент “Божественного гнева”, выраженного в сотнях мест той же Библии. “Бог гневается – значит гнев присущ и духовному возвышенному миру”. Итак, от простого вопроса о гневе, мы плавно переходим к вопросу о характеристиках Божественной сущности. Действительно, что означают, например, слова “и разгневался Господь”? Для начала надо сразу отказаться от всех проявлений антропоморфизма. Антропоморфизм – это приписывание характеру Бога человеческих черт. В шутливом тезисе атеистов “и сотворил себе человек Бога по своему образу и подобию” есть некоторый смысл. Трудно представить себе более “униженного” представления о гневе Бога, который в сознании верующих становится подобен гневу прапорщика на рядовых в стройбате. Бог не может так гневаться. Особенно явным это становится в нашу эпоху. Когда в современный суд доставляют уголовного преступника, судья обязан объективно рассматривать все обстоятельства преступления, мотивацию, факторы, толкнувшие к преступлению. Как на этом фоне выглядит представление о Боге, который “гневается” на израильтян только за то, что те оставили себе золотые украшения, добытые на войне? Что угодно, только не приписывание Богу бездумной вспышки ярости! Это явный пример антропоморфизма. Бог судит о человеке гораздо глубже обычного судьи – вплоть до учитывания атомных орбит. Соответственно, Бог является гораздо более милосердным судьей, нежели все добрые судьи, вместе взятые. Бог слишком много знает, чтобы гневаться подобно домохозяйке на кухне. Вечный Бог неспособен на гнев и ярость в человеческом смысле и понимании этих эмоций. Эти чувства жалки и презренны; они вряд ли заслуживают названия человеческих, уже не говоря о божественном; и такие отношения полностью чужды совершенной природе и милосердному характеру Небесного Отца.
Апологеты гнева указывают на Иисуса Христа. Он, якобы, тоже обнаруживал признаки присутствия гнева в своих словах и делах. Обычно при этом вспоминают два момента из Его жизни. Первый – изгнание торговцев из Иерусалимского храма. “Вот он, гнев Божий!”. Во-первых, мало кто задается вопросом, почему Иисус, многократно бывавший в “храме-рынке” в течение своей земной жизни, лишь однажды позволил себе выгнать отары овец, телят и менял с его территории. Очевидно, что Иисуса всегда глубоко огорчало присутствие в храме торгашей и скота. Но именно в последнюю Пасху, когда Он стоял во дворе храма и обращался к людям с заключительными словами, Он решил наглядно продемонстрировать суть своего понимания служения Богу. Как я представляю, Он совершенно спокойно начал открывать все загоны и гнать скотину к выходу. Сотни если не тысячи людей в храме поддерживали Его в тот день: поэтому Иисуса никто не решился арестовать или задержать. В этом поступке не было эмоционального “срыва”, не было всепоглощающего гнева. Возможно тот день был единственным днем, когда Иисус смог выразить свое неприятие сложившейся религиозной жизни евреев, и Он блестяще воспользовался этой возможностью. Купцы, менялы и скотина, возможно, вернулись в храм на следующий же день, но поступок Иисуса пережил тысячелетия. О каком “гневе” может идти речь? Это было негодование, тонко выверенное и превращенное в наглядное пособие для многих поколений верующих. Что общего этот поступок имеет с состоянием “выпученных глаз” и “летящих слюней”, принятых у многих людей даже по уважительным причинам?
Вторым оправданием “праведного гнева” является следующее место из Евангелия от Марка: “И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая”. В синагоге Иисусу бросили вызов: посмеет ли Он исцелить в субботу поврежденную руку одного из присутствующих? То, что это был вызов, видно из параллельных рассказов Матфея и Луки. Иисус обращается с вопросом ко всем присутствующим, вытащат ли они свою овцу в субботу из ямы? Если да, то человеку по субботам добро тем более можно сделать. И демонстративно исцелил руку. И вот после этого, согласно Марку, во взгляде Иисуса появился гнев. Согласно Матфею и Луке гнева не было. Итак, где же, собственно, здесь человеческий гнев? Я был бы счастлив, если бы все христиане выражали свой гнев исключительно посредством одного взгляда! Но я сомневаюсь, что Иисус действительно испытывал человеческий “праведный” гнев в тот момент. Во-первых, в самой фразе Марка заложено противоречивый посыл: Иисус “скорбел”, то есть жалел и одновременно с этим, “воззрел с гневом”. Если Марк был в той синагоге, он увидел две этих эмоции. Какая из них определяющая? Если в гневе есть жалость, то это называется негодование, отвращение или неприятие. Во-вторых мы видим прекрасно продуманный шаг, который мог бы заменить собой долгое судебное разбирательство. Всем стало очевидно, что Иисус был прав. Многие ли из нас могут похвастаться, что после наших вспышек гнева, все мгновенно встает на свои места? Обычно все встает на свои места при эмоциях, противоположных гневу.
В практической жизни любой “праведный” гнев оказывается обычной “животной” эмоцией, которая выгодна только гневающемуся. Все попытки обосновать свой гнев местами из Библии, во-первых, глубоко чужды учению Иисуса Христа, а во-вторых, отвращают людей от Бога: проповедь гнева означает проповедь искренней злобы. Неудивительно, что христианство очень часто находит себя непривлекательным в глазах современников. Гнев — это материальное явление, которое выражает меру неспособности духовной природы поставить под свой контроль объединенную интеллектуальную и физическую природу. Гнев свидетельствует о нехватке братской любви, а также о недостаточном самоуважении и самообладании. Гнев подрывает здоровье, портит разум и препятствует действию Святого Духа. Как это не прискорбно осознавать, всякая вспышка гнева – это шаг от Бога по направлению ко злу. И, как это не прискорбно, все мы будем продолжать испытывать эмоции гнева. Это плохая новость. Однако есть и хорошая: даже частичная победа над своим гневом может усилить другие наши качества: кротость, милосердие, способность нести мир, способность переносить гонения. Если вы еще не узнали – выше перечислены ключевые слова заповедей блаженства Иисуса Христа. Как говорится, “игра стоит свеч”, не так ли?
Как бы вы определили духовного, праведного человека от бездуховного и неправедного? Есть одно стопроцентно верное мерило для такого определения. Даже удивительно, как такое надежное определение может существовать в неподдающейся определениям духовной жизни человека. Итак, перед вами неправедный и бездуховный человек, если он часто впадает в состояние безудержного, жестокого и ядовитого гнева. Перед вами – праведный человек, если он в состоянии быстро подавлять вспышки гнева, не давать излиться желчному потоку оскорбительных слов. И наконец, перед вами абсолютно святой человек, если он, будучи в здравом уме, абсолютно неподвластен вспышкам этого животного по происхождению инстинкта. Последних я в жизни, увы, не встречал. Только на страницах Нового Завета. Тот факт, что гнев по сути – природный инстинкт, заставляет некоторых принимать гнев как абсолютно естественное для человека явление. Многие люди умеют гневаться с “чувством, толком, расстановкой”, выбирая убийственные слова, не чураясь подлых поступков. “А чо? Это жизнь, детка!”. Не знаю как вы, я стараюсь держаться от таких “натуралов” на расстоянии. Неизвестно, что они там в следующий раз посчитают естественным и нормальным для человеческой натуры. Слава Богу, большинство людей осознает вред и разрушительную силу гнева и последствий его открытого проявления. Выраженный в словах и делах гнев подобен взрыву бомбы на многолюдном вокзале с обилием убитых и раненых. Осуждение гнева, признание его неприемлемым, опасным и даже греховным делом берет начало из разных священных религиозных книг. Именно религия имеет возможность и реальное полномочие осудить гнев и бороться с ним. Здравый смысл и наука могут лишь констатировать факт наличия гнева, не более. Уже в книге Притч гнев связывался с откровенной глупостью: “у глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление”, “тяжел камень, весок и песок, но гнев глупца тяжелее их обоих”, “не дружи с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым”. И уже в Новом Завете гнев, хотя и допускается, уже относится к “делам плоти”, то есть к делам отравленной грехом и пороком человеческой сущности: “Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри…”. Определенно, следующий шаг – признание абсолютной недопустимости не только проявлений гнева, но и его присутствия как такового. Единственное, что это произойдет, наверное, только через пару тысяч лет: духовная эволюция человечества – чрезвычайно медленный процесс. Когда-нибудь человеческое общество освободится от эмоциональной “нечистоты” в своем неприятии безнравственных и уродливых человеческих поступков. Ну а сейчас, как это не странно, главным адвокатом гнева является богословский консерватизм и теологическое определение “праведного гнева”. И главным аргументом, разрешающим миллионам христиан гневаться, является аргумент “Божественного гнева”, выраженного в сотнях мест той же Библии. “Бог гневается – значит гнев присущ и духовному возвышенному миру”. Итак, от простого вопроса о гневе, мы плавно переходим к вопросу о характеристиках Божественной сущности. Действительно, что означают, например, слова “и разгневался Господь”? Для начала надо сразу отказаться от всех проявлений антропоморфизма. Антропоморфизм – это приписывание характеру Бога человеческих черт. В шутливом тезисе атеистов “и сотворил себе человек Бога по своему образу и подобию” есть некоторый смысл. Трудно представить себе более “униженного” представления о гневе Бога, который в сознании верующих становится подобен гневу прапорщика на рядовых в стройбате. Бог не может так гневаться. Особенно явным это становится в нашу эпоху. Когда в современный суд доставляют уголовного преступника, судья обязан объективно рассматривать все обстоятельства преступления, мотивацию, факторы, толкнувшие к преступлению. Как на этом фоне выглядит представление о Боге, который “гневается” на израильтян только за то, что те оставили себе золотые украшения, добытые на войне? Что угодно, только не приписывание Богу бездумной вспышки ярости! Это явный пример антропоморфизма. Бог судит о человеке гораздо глубже обычного судьи – вплоть до учитывания атомных орбит. Соответственно, Бог является гораздо более милосердным судьей, нежели все добрые судьи, вместе взятые. Бог слишком много знает, чтобы гневаться подобно домохозяйке на кухне. Вечный Бог неспособен на гнев и ярость в человеческом смысле и понимании этих эмоций. Эти чувства жалки и презренны; они вряд ли заслуживают названия человеческих, уже не говоря о божественном; и такие отношения полностью чужды совершенной природе и милосердному характеру Небесного Отца. Апологеты гнева указывают на Иисуса Христа. Он, якобы, тоже обнаруживал признаки присутствия гнева в своих словах и делах. Обычно при этом вспоминают два момента из Его жизни. Первый – изгнание торговцев из Иерусалимского храма. “Вот он, гнев Божий!”. Во-первых, мало кто задается вопросом, почему Иисус, многократно бывавший в “храме-рынке” в течение своей земной жизни, лишь однажды позволил себе выгнать отары овец, телят и менял с его территории. Очевидно, что Иисуса всегда глубоко огорчало присутствие в храме торгашей и скота. Но именно в последнюю Пасху, когда Он стоял во дворе храма и обращался к людям с заключительными словами, Он решил наглядно продемонстрировать суть своего понимания служения Богу. Как я представляю, Он совершенно спокойно начал открывать все загоны и гнать скотину к выходу. Сотни если не тысячи людей в храме поддерживали Его в тот день: поэтому Иисуса никто не решился арестовать или задержать. В этом поступке не было эмоционального “срыва”, не было всепоглощающего гнева. Возможно тот день был единственным днем, когда Иисус смог выразить свое неприятие сложившейся религиозной жизни евреев, и Он блестяще воспользовался этой возможностью. Купцы, менялы и скотина, возможно, вернулись в храм на следующий же день, но поступок Иисуса пережил тысячелетия. О каком “гневе” может идти речь? Это было негодование, тонко выверенное и превращенное в наглядное пособие для многих поколений верующих. Что общего этот поступок имеет с состоянием “выпученных глаз” и “летящих слюней”, принятых у многих людей даже по уважительным причинам? Вторым оправданием “праведного гнева” является следующее место из Евангелия от Марка: “И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая”. В синагоге Иисусу бросили вызов: посмеет ли Он исцелить в субботу поврежденную руку одного из присутствующих? То, что это был вызов, видно из параллельных рассказов Матфея и Луки. Иисус обращается с вопросом ко всем присутствующим, вытащат ли они свою овцу в субботу из ямы? Если да, то человеку по субботам добро тем более можно сделать. И демонстративно исцелил руку. И вот после этого, согласно Марку, во взгляде Иисуса появился гнев. Согласно Матфею и Луке гнева не было. Итак, где же, собственно, здесь человеческий гнев? Я был бы счастлив, если бы все христиане выражали свой гнев исключительно посредством одного взгляда! Но я сомневаюсь, что Иисус действительно испытывал человеческий “праведный” гнев в тот момент. Во-первых, в самой фразе Марка заложено противоречивый посыл: Иисус “скорбел”, то есть жалел и одновременно с этим, “воззрел с гневом”. Если Марк был в той синагоге, он увидел две этих эмоции. Какая из них определяющая? Если в гневе есть жалость, то это называется негодование, отвращение или неприятие. Во-вторых мы видим прекрасно продуманный шаг, который мог бы заменить собой долгое судебное разбирательство. Всем стало очевидно, что Иисус был прав. Многие ли из нас могут похвастаться, что после наших вспышек гнева, все мгновенно встает на свои места? Обычно все встает на свои места при эмоциях, противоположных гневу. В практической жизни любой “праведный” гнев оказывается обычной “животной” эмоцией, которая выгодна только гневающемуся. Все попытки обосновать свой гнев местами из Библии, во-первых, глубоко чужды учению Иисуса Христа, а во-вторых, отвращают людей от Бога: проповедь гнева означает проповедь искренней злобы. Неудивительно, что христианство очень часто находит себя непривлекательным в глазах современников. Гнев — это материальное явление, которое выражает меру неспособности духовной природы поставить под свой контроль объединенную интеллектуальную и физическую природу. Гнев свидетельствует о нехватке братской любви, а также о недостаточном самоуважении и самообладании. Гнев подрывает здоровье, портит разум и препятствует действию Святого Духа. Как это не прискорбно осознавать, всякая вспышка гнева – это шаг от Бога по направлению ко злу. И, как это не прискорбно, все мы будем продолжать испытывать эмоции гнева. Это плохая новость. Однако есть и хорошая: даже частичная победа над своим гневом может усилить другие наши качества: кротость, милосердие, способность нести мир, способность переносить гонения. Если вы еще не узнали – выше перечислены ключевые слова заповедей блаженства Иисуса Христа. Как говорится, “игра стоит свеч”, не так ли?
Как бы вы определили духовного, праведного человека от бездуховного и неправедного? Есть одно стопроцентно верное мерило для такого определения. Даже удивительно, как такое надежное определение может существовать в неподдающейся определениям духовной жизни человека. Итак, перед вами неправедный и бездуховный человек, если он часто впадает в состояние безудержного, жестокого и ядовитого гнева. Перед вами - праведный человек, если он в состоянии быстро подавлять вспышки гнева, не давать излиться желчному потоку оскорбительных слов. И наконец, перед вами абсолютно святой человек, если он, будучи в здравом уме, абсолютно неподвластен вспышкам этого животного по происхождению инстинкта. Последних я в жизни, увы, не встречал.
Тот факт, что гнев по сути - природный инстинкт, заставляет некоторых принимать гнев как абсолютно естественное для человека явление. Многие люди умеют гневаться с "чувством, толком, расстановкой", выбирая убийственные слова, не чураясь подлых поступков. "А чо? Это жизнь, детка!". Не знаю как вы, я стараюсь держаться от таких "натуралов" на расстоянии. Неизвестно, что они там в следующий раз посчитают естественным и нормальным для человеческой натуры. Слава Богу, большинство людей осознает вред и разрушительную силу гнева и последствий его открытого проявления. Выраженный в словах и делах гнев подобен взрыву бомбы на многолюдном вокзале с обилием убитых и раненых. Осуждение гнева, признание его неприемлемым, опасным и даже греховным делом берет начало из разных священных религиозных книг. Именно религия имеет возможность и реальное полномочие осудить гнев и бороться с ним. Здравый смысл и наука могут лишь констатировать факт наличия гнева, не более. Уже в книге Притч гнев связывался с откровенной глупостью: "у глупого тотчас же выкажется гнев его, а благоразумный скрывает оскорбление", "тяжел камень, весок и песок, но гнев глупца тяжелее их обоих", "не дружи с гневливым и не сообщайся с человеком вспыльчивым". И уже в Новом Завете гнев, хотя и допускается, уже относится к "делам плоти", то есть к делам отравленной грехом и пороком человеческой сущности: "Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри...". Определенно, следующий шаг - признание абсолютной недопустимости не только проявлений гнева, но и его присутствия как такового. Единственное, что это произойдет, наверное, только через пару тысяч лет: духовная эволюция человечества - чрезвычайно медленный процесс. Когда-нибудь человеческое общество освободится от эмоциональной "нечистоты" в своем неприятии безнравственных и уродливых человеческих поступков.
Ну а сейчас, как это не странно, главным адвокатом гнева является богословский консерватизм и теологическое определение "праведного гнева". И главным аргументом, разрешающим миллионам христиан гневаться, является аргумент "Божественного гнева", выраженного в сотнях мест той же Библии. "Бог гневается - значит гнев присущ и духовному возвышенному миру". Итак, от простого вопроса о гневе, мы плавно переходим к вопросу о характеристиках Божественной сущности. Действительно, что означают, например, слова "и разгневался Господь"? Для начала надо сразу отказаться от всех проявлений антропоморфизма. Антропоморфизм - это приписывание характеру Бога человеческих черт. В шутливом тезисе атеистов "и сотворил себе человек Бога по своему образу и подобию" есть некоторый смысл. Трудно представить себе более "униженного" представления о гневе Бога, который в сознании верующих становится подобен гневу прапорщика на рядовых в стройбате. Бог не может так гневаться. Особенно явным это становится в нашу эпоху. Когда в современный суд доставляют уголовного преступника, судья обязан объективно рассматривать все обстоятельства преступления, мотивацию, факторы, толкнувшие к преступлению. Как на этом фоне выглядит представление о Боге, который "гневается" на израильтян только за то, что те оставили себе золотые украшения, добытые на войне? Что угодно, только не приписывание Богу бездумной вспышки ярости! Это явный пример антропоморфизма.
Бог судит о человеке гораздо глубже обычного судьи - вплоть до учитывания атомных орбит. Соответственно, Бог является гораздо более милосердным судьей, нежели все добрые судьи, вместе взятые. Бог слишком много знает, чтобы гневаться подобно домохозяйке на кухне. Вечный Бог неспособен на гнев и ярость в человеческом смысле и понимании этих эмоций. Эти чувства жалки и презренны; они вряд ли заслуживают названия человеческих, уже не говоря о божественном; и такие отношения полностью чужды совершенной природе и милосердному характеру Небесного Отца. Апологеты гнева указывают на Иисуса Христа. Он, якобы, тоже обнаруживал признаки присутствия гнева в своих словах и делах. Обычно при этом вспоминают два момента из Его жизни. Первый - изгнание торговцев из Иерусалимского храма. "Вот он, гнев Божий!". Во-первых, мало кто задается вопросом, почему Иисус, многократно бывавший в "храме-рынке" в течение своей земной жизни, лишь однажды позволил себе выгнать отары овец, телят и менял с его территории. Очевидно, что Иисуса всегда глубоко огорчало присутствие в храме торгашей и скота. Но именно в последнюю Пасху, когда Он стоял во дворе храма и обращался к людям с заключительными словами, Он решил наглядно продемонстрировать суть своего понимания служения Богу. Как я представляю, Он совершенно спокойно начал открывать все загоны и гнать скотину к выходу. Сотни если не тысячи людей в храме поддерживали Его в тот день: поэтому Иисуса никто не решился арестовать или задержать. В этом поступке не было эмоционального "срыва", не было всепоглощающего гнева. Возможно тот день был единственным днем, когда Иисус смог выразить свое неприятие сложившейся религиозной жизни евреев, и Он блестяще воспользовался этой возможностью. Купцы, менялы и скотина, возможно, вернулись в храм на следующий же день, но поступок Иисуса пережил тысячелетия. О каком "гневе" может идти речь? Это было негодование, тонко выверенное и превращенное в наглядное пособие для многих поколений верующих. Что общего этот поступок имеет с состоянием "выпученных глаз" и "летящих слюней", принятых у многих людей даже по уважительным причинам?
Вторым оправданием "праведного гнева" является следующее место из Евангелия от Марка: "И, воззрев на них с гневом, скорбя об ожесточении сердец их, говорит тому человеку: протяни руку твою. Он протянул, и стала рука его здорова, как другая". В синагоге Иисусу бросили вызов: посмеет ли Он исцелить в субботу поврежденную руку одного из присутствующих? То, что это был вызов, видно из параллельных рассказов Матфея и Луки. Иисус обращается с вопросом ко всем присутствующим, вытащат ли они свою овцу в субботу из ямы? Если да, то человеку по субботам добро тем более можно сделать. И демонстративно исцелил руку. И вот после этого, согласно Марку, во взгляде Иисуса появился гнев. Согласно Матфею и Луке гнева не было. Итак, где же, собственно, здесь человеческий гнев? Я был бы счастлив, если бы все христиане выражали свой гнев исключительно посредством одного взгляда! Но я сомневаюсь, что Иисус действительно испытывал человеческий "праведный" гнев в тот момент. Во-первых, в самой фразе Марка заложено противоречивый посыл: Иисус "скорбел", то есть жалел и одновременно с этим, "воззрел с гневом". Если Марк был в той синагоге, он увидел две этих эмоции. Какая из них определяющая? Если в гневе есть жалость, то это называется негодование, отвращение или неприятие. Во-вторых мы видим прекрасно продуманный шаг, который мог бы заменить собой долгое судебное разбирательство. Всем стало очевидно, что Иисус был прав.
Многие ли из нас могут похвастаться, что после наших вспышек гнева, все мгновенно встает на свои места? Обычно все встает на свои места при эмоциях, противоположных гневу. В практической жизни любой "праведный" гнев оказывается обычной "животной" эмоцией, которая выгодна только гневающемуся. Все попытки обосновать свой гнев местами из Библии, во-первых, глубоко чужды учению Иисуса Христа, а во-вторых, отвращают людей от Бога: проповедь гнева означает проповедь искренней злобы. Неудивительно, что христианство очень часто находит себя непривлекательным в глазах современников. Гнев — это материальное явление, которое выражает меру неспособности духовной природы поставить под свой контроль объединенную интеллектуальную и физическую природу. Гнев свидетельствует о нехватке братской любви, а также о недостаточном самоуважении и самообладании. Гнев подрывает здоровье, портит разум и препятствует действию Святого Духа. Как это не прискорбно осознавать, всякая вспышка гнева - это шаг от Бога по направлению ко злу. И, как это не прискорбно, все мы будем продолжать испытывать эмоции гнева. Это плохая новость. Однако есть и хорошая: даже частичная победа над своим гневом может усилить другие наши качества: кротость, милосердие, способность нести мир, способность переносить гонения. Если вы еще не узнали - выше перечислены ключевые слова заповедей блаженства Иисуса Христа. Как говорится, "игра стоит свеч", не так ли?