История не терпит сослагательного наклонения. Однако, что если бы всем нам известные события произошли несколько иначе?
Рано утром иудеи привели Иисуса к Пилату. Между иудеями и Пилатом уже долго царило полное неприятие и даже взаимная ненависть. Пилат, стоя на крыльце своего дома, наслаждался мыслью о том, что иудеи не могут даже предать смерти своего преступника без его, римского прокуратора, разрешения. Иудеи со злобой и презрением посматривали на римского чиновника, которого заставили встать ради их дела рано утром и которого они регулярно заставляли делать то что им было необходимо.
“В чем он виноват?” – спросил Пилат.
“Если бы он ни в чем не был виноват, мы бы его не привели” – ответили иудеи.
На минуту воцарилась тишина. Пилат помрачнел. Какая наглость! Не привести ни единого пункта обвинения, ни единого доказательства – и все равно требовать вынесения обвинительного приговора!
Пилат медленно повернул голову в сторону, чтобы до конца осмыслить ситацию.
Он обвел взглядом связанного Иисуса, ни лицо, ни вид, ни манеры которого никак не говорили что это опасный преступник.
“Если нет обвинений – нет и суда”: ответил он резко. “Идите судите его сами”. По толпе прошел гул приглушенного ропота.
Пилат сделал движение по направлению к дому – повернул тело, протянул руку к поручню, и в это мгновение его нога соскользнула со ступени и неловко шлепнула по каменной ступени снизу. Тело пошло вниз, голова нелепо дернулась, но Пилат устоял, разведя руки в разные стороны.
Некоторые в толпе злорадно засмеялись, но мгновенно замолчали когда Пилат повернул к ней побагровевшее от гнева лицо.
Фарисеи дали знать писцу – он вытащил из-под одежды свиток и стал торопливо приближаться к Пилату, все ще со злом всматривающемуся в лица иудеев.
“Вот обвинения Синедриона” – он развернул свиток и прочитал:
“1. Он развращает наш народ 2. Он запрещает платить подать цезарю 3. Он называет себя царем”.
Пилат медленно перевел вгляд на молчащего Иисуса. Потом обратно на толпу.
“Свидетели есть?” – прозвучал его металлический голос.
Тишина в ответ.
“Так, значит нету”.
“А ну-ка давайте послушаем что скажет в ответ обвиняемый” – Пилат указал на Иисуса.
Тишина. Иисус не произносил не слова.
Он величественно возвышался над толпой, спокойно смотря поверх.
Пилат опешил.
“Почему ты молчишь???”.
“Иди за мной” – махнул Пилат рукой Иисусу.
Солдаты повели арестованного вслед за Пилатом в дом.
Иудеи остались снаружи, приглушенно переговариваясь друг с другом. Так прошло около 15 минут. Наконец двери дома открылись, Пилат вышел вперед и встал на том же месте, мельком взглянув вниз на ступени.
“Я не нахожу в нем никакой вины” – уже более спокойным тоном сказал он толпе.
“Я только что допросил его лично” – он неуловимо улыбнулся краешком губ.
В ответ толпа взорвалась. Они махали руками, гневно высказывая Пилату свое недовольство. Один из членов синедриона подошел к ступеням и громко сказал:
“Пилат, если ты отпустишь этого смутьяна – ты не друг цезарю! Ты будешь ему врагом!”
Сделав шаг назад, фарисей посмотрел на ступень, где стоял Пилат и едва заметно усмехнулся.
Понтий Пилат заметил все это и в одно мгновение взорвался. Лицо его побагровело.
Он закричал: “Что?!? Что ты сказал?!? Вы все ничтожные лжецы – привели ко мне человека и не предоставии мне никаких доказательств! Я обязан судить по правде, разве нет? Не для этого ли меня прислал сюда цезарь? Вы хотите сказать, что если я поступлю по закону Римской империи и оправдаю невиновного человека – я буду врагом цезарю?!?”
Пилат резко спустился на несколько ступеней и подошел вплотную к опешившему фарисею. Глядя ему в глаза он закричал – “отвечай мне сейчас же!!!”
Во дворе воцарилась мертвая тишина.
Пилат в бешенстве развернулся, придержавая рукой хитон.
Махая рукой начальнику стражи он без остановки кричал, уже совсем не стесняясь в выражениях, приказывая “гнать всех этих негодяев из нечестивого синедриона”, находившихся во дворе его резиденции. “И применяйте силу если они не послушаются и захотят тут же умереть!” – он обернулся и закричал обратно в толпу – “по закону римской империи!”.
“Развяжите его, он свободен!” – показав пальцем на Иисуса крикнул Пилат. “Будь оно все проклято, я подаю в отставку!” – бубнил он на ходу.
В гробовой тишине прозвучал удар захлопнувшейся двери за спиной Пилата, начальник стражи начал отдавать приказы, зазвенели мечи, вытасиваемые из ножен римских солдат. Толпа ринулась к выходу. Члены синедриона переглянувшись, и выкрикивая угрозы медленно надвигающимся стражникам, медленно двинулись за толпой.
Иоанн подбежал к все еще связанному Иисусу и посреди всеобщей суеты торопливо стал срывать веревки с его рук. На его глазах были слезы. Иисус же вдруг впал в глубокую задумчивость.
“Учитель – пойдем ли мы обратно в лагерь к нашим братьям?! – спросил Иоанн.
Иисус, медленно растирая руки, взглянув на него, ответил: “сначала мы заглянем в храм”.
“Так надлежит нам исполнить волю моего Небесного Отца”
Медленно шли они в храм по улицам Иерусалима. Первые лучи солнца показались над городом. Иисус, обессиленный после бессонной ночи и побоев во дворце Ханнана, иногда опирался на плечо Иоанна. Поодаль следовали зеваки и агенты синедриона.
Около ворот в храм Иисус остановился.
“Иоанн – я хочу чтобы ты подождал меня здесь”.
“Но учитель…” –
“Я прошу тебя”.
Иисус еще раз обернулся – “Прошу тебя, позаботься о моей матери, когда все кончится” – и, прежде чем Иоанн успел что-либо ответить, повернулся и вступил на территорию храма.
Медленным шагом Иисус вошел во двор язычников. Вокруг него сразу столпились люди, хотя их было не так много в раннее утро. Иоанн в нерешительности стоял возле ворот – как вдруг храмовая стража начала закрывать их. Последнее, что видел Иоанн – неспешно идущего вглубь двора Иисуса и странную суету людей вокруг него.
Ворота закрылись. Верные синедриону люди окружали Иисуса со всех сторон, оттесняя зевак и всех остальных в сторону. Иисус внезапно остановился и посмотрел на небо. Губы его что-то шептали, когда к нему приблизился неизвестный. Подойдя к Иисусу он вытащил короткий меч и несколько раз вонзил его в бок Иисуса.
“В руки твои предаю дух мой” – такими были поседние слова Иисуса посреди криков и столпотворения вокруг. Иисус лежал посреди двора для язычников. Его кровь медленно растекалась по белым каменным плитам.
Вскоре после этого Иосиф из Аримафеи попросил храмовую стражу отдать ему тело Иисуса. Иосиф был учеником Иисуса, но тайным, из страха перед иудеями. С позволения Пилата он пришел и забрал тело. С Иосифом был Никодим, который как-то приходил к Иисусу ночью. Никодим принес около тридцати килограммов смеси из мирры и алоэ. Они взяли тело Иисуса и завернули его вместе с бальзамом в пелены из льняной ткани. Таков был еврейский погребальный обычай. Иисус был похоронен в новой гробнице неподалеку от Голгофской горы.